Московские выборы-2. На участках Лосиного острова

[Блогово]

Статус члена ТИК с ПСГ, (члена территориальной комиссии с правом совещательного голоса) кроме наблюдения в ТИК дает возможность знакомиться со всеми документами участковых комиссий, так что я поехала по участкам, и не одна. Росвыборы назначили нас троих в мобильную групп: я, милая москвичка Варвара в качестве водителя и молодой врач Евгений, как представитель газеты «Мой район». Толпой на участки решили не ходить, благо многие расположены по два и по три в школах, так что разделились.



На первом же участке, 630-м, нарушение. Реестр для голосования на дому не заполнен, как полагается. Все графы с данными о том, кто, когда доставил обращение избирателя, пустые. Получить копию с реестра нельзя по закону. Однако, секретарь комиссии на камеру сообщает, что сейчас она все заполнит. Председатель звонит в собес, чтобы выяснить фамилию соцработника, который приносил заявления. Я пытаюсь отменить надомное голосование, однако приезжает член ТИК и всем сообщает, что я тут командовать не имею права. Пишу жалобу в ТИК. Забегая вперед, скажу, что она так и не будет рассмотрена.



На следующем участке меня уже ждут. Председатель громко читает вслух мое удостоверение «...от Навального Алексея Анатольевича, так что, имейте в виду, уважаемые коллеги!». Сразу помогаю комиссии договориться с пожилой избирательницей, которая хочет проголосовать без паспорта, но лед не сломан. Вижу в документах нарушение, которое не может повлиять на итоги голосования, прошу исправить, встречаю отказ, потом, слово за слово — агрессию. Включаю камеру, и вот уже все члены комиссии орут на меня, как будто весь день меня ждали, как своего злейшего врага: «Мы знаем, зачем вы приехали! Вам нужны скандалы и жалобы!» — «Нет, мне — честные выборы! Я не собиралась писать жалобу. Но вы не хотите работать по закону, так напишу!» — «Тогда и мы на вас напишем! Все подпишем...» — «Не стыдно писать беззаконные жалобы? Еще и подписывать всем вместе?» В какой-то момент все вдруг поняли всю абсурдность, нарушение исправили, успокоились и решили не писать никаких жалоб. Пожали друг другу руки, поговорили минут десять о нарушениях, которые могут повлиять на итоги голосования и как их выявлять, расстались тепло. Я сообразила, что ТИК всем накрутил нервы, и что день добром не кончится. Уже на выходе встречаю половину моего ТИКа с секретарем во главе. Быстрым шагом, бросают мне через плечо: А мы по вашу душу, пойдемте. Я смеюсь: Я задержана? В ответ, со злостью: Нет, у вас иммунитет. Входим обратно на участок. Секретарь: Так, что у вас произошло? — Ничего — Совсем ничего? — Да все в порядке. Секретарь смотрит на меня убийственным взглядом, очень смешно.



Короткое совещание в мобильной группе. Сообщаю, что меня будут отстранять, и что в ТИК мы поэтому до вечера не поедем, чтобы как можно дольше пользоваться статусом на участках. Рассказываю, что за нами следят из ТИКа через вэб-камеры на участках. Звонков из координационного центра нет, решили обедать. Оказалось, в Лосиноостровском районе даже кофе выпить негде, не то, что пообедать. Объезжаем весь район, по пути обходим все участки. На одном хотела вывести наблюдателей на оперативный простор из-за колонны, куда их задвинули, председатель выразила готовность, но оказалось, что наш парень сидеть на стульчике не собирается, поскольку один, стоит у допсписков, а остальным ничего не надо. Следующий пункт: два участка в одной школе. На одном трое, на другом никого. Отдаю мою личную еще не подписанную пресс-карту ребятам, чтобы кого-нибудь отправили на подсчет голосов полвосьмого. Как она мне потом понадобится! Эх. Нам таких надо было четыре штуки, а у нас была одна. В следующий раз захвачу из Вологды. Но все равно, спасибо «Моему району».



Побывала на участке в больнице. Наблюдателей нет. Контингент очень тяжелый, на каждую бабушку уходит до получаса. Двое членов комиссии с решающими голосами — от СР и от КПРФ — не явились. Меня упрекнули, что я не пришла утром; раз такая умная, вот и разъясняла бы закон избирателям.



Звонок из КЦ. Автобусы, подвоз избирателей. Варвара привозит нас мгновенно. Автобус подъехал к самым воротам школы, но оказался совсем муниципальным, с табличками «Выборы», «Бесплатный» и «641 участок». Приехали две бабушки. Кроме водителя, никаких организаторов никаких каруселей нет. Собянин привез свой электорат без нарушения закона.



Зато повсюду следы ручейков. Никого не поймали, конечно.



Отчаявшись пообедать в Лосиноостровском районе, заехали в соседний и зашли в первую встречную «Чайхону», прямо на улице, под навесом. Кто бы мог подумать, накормили нас улыбчивые люди азиатской внешности очень здорово и недорого. Потом оказалось, в этом районе за Собянина 47%, а в «голодном» Лосиноостровском 54. Что косвенно подтверждает мою теорию скупки голосов «ручейниками».



Тут нас и обнаружил через спутник КЦ, и направил на участок, где разыгралась драма с неподписанными бюллетенями без печатей. Наблюдатели их сняли на видео, но тут комиссия их оттеснила и печати-таки поставила. Когда я приехала, все кинулись ко мне: Проверьте бюллетени! Что там внизу пачки? Только вы можете это сделать! Я пролистала бюллетени, все уже исправлено, все с печатями. Тут соображаю, что это не мой участок и вызываю Евгения Молотова. Так и не знаю, чем дело кончилось, но три важные вещи надо сделать по итогам этого посещения. Во-первых, разъяснить ПСГшникам, что бюллетени они трогать могут, не могут только выдавать их избирателям. Кто привил наблюдателям этот страх дотронуться до бюллетеней, даже когда они пачкой выпадают из урны, не знаю, но это надо менять. Второе. На этом участке наблюдатели работали дружной командой, впятером. Нарушение снял наблюдатель от КПРФ. И вдруг, в ответственный момент этот гражданин вдруг заявляет, что никакой видеозаписи нет и поддерживает комиссию в намерении удалить нашего. Надо в какую-то базу таких вносить, что ли. И третье. Не надо так уж бояться удалений. Надо, чтобы у мобильной группы были направления для удаленных наблюдателей. Менять их участками, и никаких проблем. Я реально панику видела, а нам надо беречь людей.



И опять, уже вечером, пришлось ехать в Бабушкинский район. Там я оказалась на участке в 20 больнице совсем без статуса, сама удивляюсь, как мне удалось проникнуть. Евгений Молотов обнаружил, что списки избирателей сформированы позднее, чем за 3 дня до голосования, еще и без половины заявлений. Это два грубейших нарушения, ведь избиратели, внесенные в списки так поздно, остались в списках и на своих участках по месту жительства, а значит, могли проголосовать дважды! А те, что без заявлений? Где гарантия, что они вообще были в курсе, что могут проголосовать? И проголосовали ли они сами, или комиссия вместо них? Если итоги на этом участке не отменят, это станет красочной иллюстрацией беззакония и нелегитимности.



Наши поездки не остались незамеченными. Не найдя меня на своих участках, Лосиноостровский ТИК забеспокоился, и, по сообщению Евгения Доможирова, в его районе вышло распоряжение немедленно звонить в управу при появлении Трубициной Ларисы Сергеевны.



Моя мобильная группа разъехалась голосовать и наблюдать за подсчетом на своих участках, а я, написав три жалобы, вернулась в ТИК в самых мрачных предчувствиях, там с порога подала жалобы, пока не отстранили. Оказалось, отстранять нельзя. И тот парень зря волновался. Собянин запретил на своих выборах удалять наблюдателей. Лосиноостровская комиссия действовала совсем иначе, еще более беззаконно.