Для тех, кто не знает, или забыл: Васи́лий Васи́льевич Канди́нский
В 1889 г. будучи еще студентом юридического факультета Московского университета, Василий Кандинский был командирован Московский обществом любителей естествознания, антропологии и этнографии в Вологодскую губернию с целью изучать вопросы права в провинциальной среде, быт и нравы русского и зырянского народа.
Краткие заметки об этом путешествии сохранились в записной книжке автора, хранящейся сейчас в Париже, в центре современного искусства Жоржа Помпиду, 22 страницы путевых заметок, там же зарисовки и стихи, типичный дневничок для себя, «для памяти». Краткие сведения, отрывочные впечатления. Но принадлежат они человеку, ставшему в будущем великим художником и тем крайне важны в качестве, как теперь говорят, оценочного мнения.
Записи можно разделить на 2 части. Путешествие по городам и селам русского Севера, в основном в Кадниковском уезде Вологодской губернии, и поездка в Коми край, к зырянам, с целью сбора этнографических данных и фольклора коми народа.
Вторая часть заметок хорошо знакома исследователям и в республике Коми оценена на государственном уровне. А вот первой части повезло гораздо меньше. Кадниковские приключения студента Кандинского даже если и упоминаются в литературе, то весьма поверхностно, с фактическими ошибками и непониманием мотивации путешественника.
Между тем, посетил Кандинский Кадниковский уезд неспроста и встречи его случайными не назовешь.
Впрочем, обо всем попорядку.
Сначала была Вологда. Вот что записал о губернском городе будущий великий художник:
«Май, 29.Приехал [в] Вологду. Маленький чистенький, но идеально скучный городок.
Лучшая Г[остини]ца „Золотой Якорь“. Дешево и чисто».
Там же в книжке помещен рисунок мужской фигуры с рыбьим хвостом. Вот что по поводу его написали московские комментаторы:" «Тритон» или «Нептун», зарисованный Кандинским, был изображен, скорее всего, на рельефах, украшавших интерьеры гостиницы «Золотой якорь», в которой он остановился. Здание гостиницы, построенное во второй половине XIX в., сохранилось до сих пор под тем же названием, но внутренние переделки советской эпохи кардинально изменили его.
Старейший вологодский реставратор Николай Иванович Федышин припоминает подобные изображения, которые видел в молодости на стенах гостиницы«. Действительно речная тематика слышится и в самом названии гостиницы и такого рода фигуры в интерьерах были вполне уместны. Сейчас возможно и наверно нужно по рисунку самого Кандинского и восстановить детали былого оформления гостиницы, тем более, что там сейчас как раз квартирует сам Департамент культуры, было бы желание, и важное дело будет сделано!
На следующий день запись в дневничке более подробна и несколько меланхолична:
«Май, 30. Губернатор не принял, т.к. не было мундира и шпаги. Целый день корпел над планами поездки. Купил чай и тушь (сепии — коричневых чернил- А.Б.- нет во всем городе) в магазине игрушек и еще Бог знает чего (Саблина). Дождь льет, небо безнадежно серо. Неужели так будет все время? Нет-нет, да такая тоска схватит за сердце, что хоть плачь. Мечты, мечты, где ваша сладость? Решил ехать [в] Кадник[овский] у[езд]».
Возникает вопрос, неужели так важно наличие мундира и шпаги для приема гостя? Да, этикет того времени требовал, чтобы губернатор был в официальном мундире, и посетитель, хоть и студент, но послан столичным обществом с целью изучения жизни вологодских жителей, а следовательно, лицо государственное и к нему надлежит относиться со всем вниманием. Так и получилось. Вот что написано в дневнике уже на следующий день:
" Май, 31. Был у губернатора Кормилицына. После легкого ужина поговорили и все вышло великолепно. Был у Полиевктова, секр[етаря] Статистического] Ком[итета], очень милый интеллигент, инспектор реаль[ного] училища, бывший учитель 3 Петер[бургской] гимназии. Дал мне Пам[ятную] книгу за
Смотр[итель] типографии дал мне Степановского . Купил В[ологодские] Г[убернские] Ведомости] за прошлый год. Вечером проводил Аню С.«
Сколько событий и почти к каждому требуется комментарий. Михаил Николаевич Кормилицын,— действительный статский советник, вологодский губернатор, почетный мировой судья,. Желающие могут найти материал о нем в недавно изданной книге «Вологодские губернаторы».
Не меньший интерес представляет и фигура Николая Александровия Полиевктова. Он был статским советником, секретарем Вологодского губернского статистического комитета, с 1879 по 1886 гг. — редактором неофициальной части «Вологодских губернских ведомостей», редактировал «Вологодский сборник» за 1883, 1885 и 1887 гг. и «Памятную книжку Вологодской губернии». Типичный чиновник — краевед, личность во всех отношениях симпатичная и подарок, экземпляр губернского справочника, был для Кандинского очень важен.
Фраза про смотрителя типографии может поставить непосвященного читателя в тупик, какого Степановского? Но мы то знаем, какого — Ивана Константиновича, не самого конечно, но готовившиеся к печати в типографии материалы его будущей книги «Вологодская старина», увидевшей свет в 1890 г.,, пока Кандинский довольствовался, вероятно, отдельными оттисками, которые ему были очень нужны в работе.
А что за Аня «С» ? Комментаторы говорят, что это невеста Кандинского Анна Филипповна Чемякина. Тогда почему «С»«? Личность спутницы Кандинского так и осталась неизвестной.
На следующий день, заручившись рекомендательными письмами предводителя Кадниковского уездного дворянства Алексеева, которого характеризовал, как «весьма любезного» Василий Кандинский отправился в Кадников, ближайший к Вологде уездный центр в северном направлении.
Продолжение следует.