*осторожно*

[Блогово]

*а на двери надо бы наклейку — «вы здесь едите на свой страх и риск, администрация ни за что ответственности не несёт»*



Есть в нашем городе кофейня. Славится интерьерами, оформлением витрин, неплохим кофе и... Немного об «и». Все знают, что существо я мягкое, уступчивое, обычно неконфликтное (если не доводить, на мне даже можно некоторое время вполне успешно «ездить»). Так вот. Смогли. Довести, в смысле.



Начиналось всё оптимистично. Две девочки в ожидании третьей заказали кофе. Есть такой рецепт, общеизвестный и любимый девочками, латте называется (чёрт, оставьте в покое ударение в итальянском термине, мы сейчас не о нём). Ничего сверхъестественного: кофе, молоко и сироп. Горячий кофе. Стандартный вопрос в случае такого заказа — какой именно сироп клиенты предпочитают. Стандартный ответ: «А какие есть?» Девочка-официантка перечисляет сиропы на выбор (в меню не указаны никакие, что, в своём роде, разумно, мало ли, что есть на данный момент). Ванильный, кокосовый, яблочный, карамельный — выбор в наличии... Дёрнул меня чёрт заказать яблочный (притом не себе, я таки как раз предпочитаю кофе чёрный, крепкий и без добавок).



Принесли кофеёчек. В котором молоко свернулось крупными красивыми хлопьями (чисто снегопад в кукольной деревеньке внутри стеклянного шара). Вкус соответствующий, лицо девочки, которой предназначался заказ (как раз подъехала), отражает скорбь всего мира. Просим заменить. Ибо продукт испорчен намертво.



Сколько ждём замены, не уточняю. Скажу только, что свой двойной американо я успела выпить. А потом принесли второй латте (да, потом). И вторая девочка его тоже успела выпить. И тогдаааа... Да, тогда и замена третьего кофе является взору. А потом является взору счёт. В который ничтоже сумняшеся включён и тот кофе, который так «порадовал» нас вкусом и цветом, и свернувшимся молоком.

«Мммм, аааа, ээээ?» — задаём мы вопрос официантке. «Мне сказали всё равно включать», — вешает голову официантка. «Не-не-не, как же так?» — интересуемся мы.
На помощь приходит администратор. Которая требует заплатить, мотивируя требование так: «Молоко свежее, оно точно свежее, а свернулось из-за яблочного сиропа, но ВЫ ЖЕ САМИ ЕГО ЗАХОТЕЛИ». «То есть, из-за яблочного сиропа молоко сворачивается всегда?» — интересуемся мы. «Всегда», — подтверждает администратор. «А почему ж вы его предлагаете и не предупреждаете, что результат нельзя будет пить?»

Вопрос игнорируется начисто. Вместо ответа с напором и азартом нам рассказывают, что девочка-официантка не обязана никого предупреждать, она просто приносит то, что попросили. «Но мы же просили кофе, а не прокисшую субстанцию!» «Но вы же сами просили яблочный!» Мммм, наша песня хороша — начинай сначала, и так раз пять.

В итоге, администратор бросает официантку наедине с нами: «В общем, сама разберись тут с клиентом». И уходит. Девочка с убитым лицом готовится заплатить за этот кофе из своего кармана. Каюсь, девочку пожалела. Заплатила. Хотя меня никто и не поддержал в этом стремлении. Но я ж (читай выше) мягкая, добрая, уступчивая. До определённого момента.



Не знаю, чем закончилась эта история внутри коллектива кофейни, но компания, просуммировав в уме время ожидания заказов, историю с оплатой вылитого в раковину кофе и прочие «мелочи», заорала, что «больше сюда ни ногой». Вот уж не знаю, кто выиграл от этого...

Наверное, от нас троих им не убудет. Наверное. Токмо кофе с этим сиропом не предлагайте больше, бога ради, раз уж у вас все знают, что «всегда». Все, кроме клиентов. Русская рулетка никогда не была моей любимой игрой. Особенно в вопросах еды.



«День сервиса» на этом, правда, не завершился. Потом в аптеке на вопрос о выборе успокоительного нам ответили буквально следующее: «А не знаю, чем отличаются, вот сами попробуете, потом и нам расскажете. Но вообще это к врачу». «К какому, к невропатологу?» — робко спросили мы. «К ПСИХИАТРУ!» — отправила нас добрая женщина-фармацевт. Но это уже совсееем другая история...



А кто скажет мне, мол, клиент всегда прав... Да-да-да, я тоже читала в институте эти учебники. Пошли мы, наверное, сдаваться. От вашего проклятого капитализма. К чёртовой бабушке. В дурдом.