Правда о «Правде».
Начальник отделения по охранению общественной безопасности и порядка в С.-Петербурге направил в Вологодскую охранку секретное предписание: По следующему адресу: «Вологда. Московская ул., д.Самарина. Ее превосходительству М.А.Ульяновой.» Предписывается провести обыск...
А откуда взяли адрес, где нужно провести обыск?
Потом, в советское время рассказывали ужастики — дескать, провокатор выдал!
На самом же деле всё было очень просто — полиция «взяла» склад газеты «Правда» в Санкт-Петербурге, и на этом складе — список адресов, по которым рассылается противоправительственная газета.
А чего взялись за «Правду»?
Лето 1914 года, канун войны с Германией, и вдруг поступают сведения, что издание газеты «Правда» финансируется Германией.
Статс-секретарь (министр иностранных дел) Германии Кюльман отмечал в письме кайзеру «Лишь тогда, когда большевики стали получать от нас постоянный приток фондов через разные каналы и под разными ярлыками, они стали в состоянии поставить на ноги свой главный орган „Правду“, вести энергичную пропаганду и значительно расширить первоначально узкий базис своей партии».
С чего началась Первая мировая война? С того, что Российская империя начала выходить из статуса германской полуколонии. В 1914 году истёк срок кабального договора, который кайзер Вильгельм II навязал России во время русско-японской войны. Россия отказалась продлевать договор, соблюдая свои экономические интересы, и это очень не понравилось немецким торговцам и промышленникам, перед которыми встали русские таможенные барьеры.
Ну, конечно же! Эти нехорошие русские не только отказались покупать немецкие товары, но и посмели торговать в Средней Азии и на Балканах! И кайзер Вильгельм II сказал: «Я защищаю купца. Его враг — мой враг».
На Военном совете 8 декабря начальник Генерального штаба граф фон Мольтке-младший потребовал, чтобы германская пресса донесла до сознания немецкого народа «национальную заинтересованность в войне с Россией».
И патриотически настроенная пресса послушно откликнулась, поднимая вопрос о том, кто будет властвовать в Европе германцы или славяне. «...пора всех славян выкупать в луже позора и бессилия...», «...эта война станет последним сражением между славянами и германцами».
Соответственно, Ленин в «Правде» агитировал за поражение царской России, за превращение войны с Германией в междоусобную войну внутри России — когда крестьяне и рабочие, одетые в солдатские шинели, повернут ружья против собственной буржуазии.
(285 ленинских статей за неполные два года было опубликовано в «Правде»).
В письме к Горькому, в начале ноября 1913 года, Ленин отмечает: «Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции (во всей восточной Европе) штукой, но мало вероятия, чтобы Франц Иозеф и Николаша доставили нам cue удовольствие»
Вот оттого так пристально следили за Ульяновой в Вологде:
18 марта 1914 года филер доносит: «...Наблюдение начато в 9 часов утра. В 10 час. 35 мин. утра наблюдаемая вышла из своей квартиры и пошла на Пятницкую улицу в редакцию Вологодского листка, 11 час. 15 м. утра из редакции пошла на свою квартиру, в 11 ч. 50 м. утра наблюдаемая вышла из дому вместе со своей матерью, пошли на Александровскую ул. в дом № Дворянского собрания на
19 июля (1 августа) 1914 года Германия объявила России войну.
Ульяновы в это время жили на даче, в 20 километрах от Вологды, в деревне Раскопино.
Вместе с ними «отдыхала» и Катя Макарова, их малолетняя прислуга.
В прочем, это в традициях Ульяновых.
Вот Владимир Ильич с женой и тёщей в ссылке в Шушенском:
«Наконец мы наняли прислугу, девочку лет 15, (Пашу Мезину) за 2 1/2 р. в месяц + сапоги, придет во вторник, следовательно, нашему самостоятельному хозяйству конец». (27 сентября 1898 г.)
«Наняли девочку, которая теперь и помогает маме по хозяйству и всю чёрную работу справляет». ( 14 октября 1898г.) (из писем Крупской).
Именно сюда, на дачу в Раскопино, в конце июня приехали с обыском жандармы.
...На чердаке дома крестьянина Кукушкина, среди пустых бочек нашли пакеты с газетами и книгами.
Производивший обыск ротмистр Минин-Минарский, в своем донесении отметил тенденциозность и яркую антиправительственную направленность большинства произведений.
Мария Ильинична поехала поездом в Вологду, чтобы присутствовать при обыске на квартире.
При обыске изъято 320 номеров газет, 79 экземпляров журналов, 22 книги и личная переписка. Сама Мария Ильинична по завершении обыска отправилась...
Нет, не в тюремную камеру, а куда ей было угодно — на дачу.
Ещё один обыск
25 июля (7 августа), на квартире Ленина в курортном местечке Поронин по указанию австрийских властей жандармами был произведен обыск.
При обыске, кроме подозрительной литературы и рукописных работ, жандармский вахмистр обнаружил в вещах Ленина браунинг. Оружие, найденное у подданного России, с которой Австро-Венгрия вела войну...
Это вполне достаточное основание для ареста, и его арестовывают, но...
Дальше начинается что-то непонятное.
6 (19) августа неожиданно Ленина освобождают и дело прекращают... За отсутствием основания для возбуждения судебного следствия!
Между тем, одного факта незаконного хранения оружия было вполне достаточно, чтобы судить Ленина по законам военного времени.
О вожде позаботился военный прокурор, приславший телеграмму из Вены:
«Ульянов Владимир подлежит немедленному освобождению»
Телеграмма из Кракова
Приказать Ульянову Владимиру при проезде через Краков явиться к капитану Моравскому в здание командования корпусом
Военный прокурор при военном коменданте 13 VIII 1914″
6 (19) августа Ленина освобождают из тюрьмы, и лишь только 9 сентября Королевский комендант в Кракове «распорядился об отмене обвинения против Владимира Ульянова, т. к. он не нашел (?) оснований для ведения судебного разбирательства».
Когда комендант Кракова давал это распоряжение, то Ленин вместе с семьей к этому времени целых 17 дней уже жил в Берне.
Но перед этим он заехал в Вену, где В. Адлер, явившийся «по просьбе Ленина» в министерство внутренних дел Австро-Венгрии, засвидетельствовал, что «Ульянов смог бы оказать большие услуги при настоящих условиях», то есть в условиях войны Австро-Венгрии и Германии с Россией (дело Владимира Ульянова под № 3183/14 архива австрийского Генштаба).
И после этого нас уверяют, что Ленин не был немецким шпионом? Правильно, подписку о сотрудничестве он давал Австрии...
В письме Ленина, отправленном из Берна через Швецию сестре Анне 14 сентября 1914 года, то есть спустя девять дней после его переезда из Галиции в Швейцарию, находим любопытную запись: «...В деньгах я сейчас не нуждаюсь. Пленение мое было совсем короткое, 12 дней всего, и очень скоро я получил особые льготы».
В это время в Вологде:
Следствие Вологодского жандармского управления закончено: «...дочь действительного Статского советника Мария Ильина Ульянова хранила у себя произведения печати, на кои наложен арест судебными установлениями...» (Начальник ГЖУ полковник Иванов).
Кровавый царский режим в лице губернатора приговорил Марию Ильиничну к тюремному заключению на оставшийся срок ссылки, то есть на месяц.
Местом отбывания наказания был определён
Когда пришло предписание об отбытии наказания, Мария Ильинична находилась на даче, в Раскопино.
Помещение в «тюрьму» не намного ухудшило её положение:
«...отсидка была вольготная. Я могла часами гулять по пожарному дворику, ко мне ходили ссыльные, жена брандмейстера приносила мне пирогов и яблок и приглашала к себе на квартиру, которая находилась тут же при участке...»*
Пока Мария Ильинична сидела в тюрьме, Мария Александровна и Анна Ильинична готовились к отъезду. Вновь, в который уже раз, продается мебель, укладываются чемоданы, отправляются в багаж мешки с книгами.
19 сентября на свидание пришла Анна Ильинична. После первых приветствий сестры перешли на немецкий язык. Городовой, вместо того, чтобы сделать замечание, ушел в другой конец тюремного двора.
(Не забывайте — идёт война с Германией!)
Анна Ильинична сообщила, что Марк прислал письмо, где говорит, что Владимир Ильич уже вШвейцарии. Прислал свой новый адрес.
22 сентября кончился срок отсидки, и Мария Ульянова покидает Вологду, что бы дальше бороться за счастье трудящихся.
Её догоняет письмо сестры Анны:
«Дорогая Марусечка! Спасибо за большое, милое письмо! Очень рада, что ты чувствуешь себя хорошо, но не живи все же чересчур по-пролетарски, чересчур в „святой обители“! Ты поразительно долго живешь на 50 р., а это не дело... Давай своей прислуге варить кашу, зажарить кусок мяса или телятины!»