Туристы едут на Русский Север в Вологду, а как по мне (крамола конечно для гида по кружеву-маслу-палисаду), то Вологда — это пролог к Русскому Северу, прихожая, предбанник. Настоящий Русский Север дальше… Там, где сосновые боры и широкие песчаные реки. Там, где ночи белее, говор сильнее, а комары толще. А еще там, где угоры, увалы, пауты и полои. И шатровые деревянные церкви. Еду и «с каждым часом ощутимей Север», как писал уже столичный поэт Александр Яшин.

Этим летом у меня Великий Устюг и двинские плесы, дорога на Сыктывкар, заброшенные деревни, Архангельск и Карпогоры. И это волнительно. 

Заметила за собой желание мифологизировать Русский Север. Будто бы тут живут особенные люди с особенным менталитетом, особенным складом, особенной речью. Ну не возможно же жить по своей воле в такой холодине с бесконечными дождями, болотами и мошкарой и при этом не быть особенными. 

А история будто специально гипнотизирует тебя: особый, особый Русский Север. Молчаливые финны, растворившиеся в названиях рек, молчаливые русские, свободные от крепостного права, молчаливые болота, поглощающие врагов, молчаливые деревни, вымершие ещё полвека назад. Вот начинаю понимать Жарникову и всех ее поклонников, которые выводят истоки мира из северных рек. Очень хочется обольститься.