В глухие 90-е я устроил в ЦДЛ вечер-обсуждение "О цензуре", позвал не только писателей, но и бывших цензоров. Среди них был мой приятель Александр Бердников, скромный, спокойный человек. Возглавлял московский Главлит.

Всё уже в нашей жизни главное случилось, поэтому так же спокойно говорили. Бердников интересно выступал, подчеркивал, что предварительная цензура, какая была в советские времена, вообще стала невозможной, даже чисто технически. Другое дело последующая, она везде в странах "развитой демократии" весьма сурова, нарушил закон, к примеру, разболтал госсекрет - отвечай по суду, то есть, авторская самоцензура как была, так и осталась.

Судебный приговор - это, ведь, не выговор с занесением в учетную карточку. Только в России и ее нет, несут, что бог на душу положит. Поэтому все вопли о присутствии цензуры сегодня сплошная демагогия.

Причем, вопят те, кто на двадцать лет установил настоящий информационный и культурный тЕррор, как говаривал Солоухин. Рядом с которым цензура - это бабушка, вяжущая внукам носки. Да и в те "цензурные времена" всё было порой не так, как нагнетается.

В предыдущем посту вспомнил Сергея Викулова, он почти 16 лет выпускал самый читаемый, значит, и самый острый, литературный журнал "Наш современник". Цензура за ним в два глаза следила. Но что сняли или что не прошло за эти десятилетия? Один очерк Троепольского о Твардовском, и то, потому что он "слишком мрачный". Я его читал в верстке, да, очень тяжелый, невмоготу просто. До сих пор не напечатан.

Но всё равно эта укрепленная госкрепость рано или поздно должна была пасть. Тот же Твардовский писал: "И кто сказал, что русским людям иных страниц нельзя прочесть? Иль нашей доблести убудет и на миру померкнет честь?!" Эх, если бы знал Александр Трифонович, каких страниц в итоге наши бедные читатели начитались!