Долгое эхо Позгалевщины,  или  Бойтесь данайцев – 3

Удивительно, как быстро у нас могут работать правозаменительные органы - приговор по уголовному делу против меня еще только был зачитан, я текста приговора не видел, а эти шустрые ребята впереди собственного визга помчались размещать комментарий в Интернете, в том числе – и на сайте Вологодского областного суда.

Причем  пресс-секретарь областного суда сама узнала об этой публикации с удивлением.
 

Итак, только факты.

По крайней  мере 17 марта   2015 года  было заведено оперативно-розыскное дело  (ОРД) в отношении меня.

Какая  удивительная проницательность у наших  оперов  -  они узнали о том, что я  БУДУ вымогать у зятя Позгалев за  9 дней до того, как у меня  могла появится такая возможность.
25 марта  2015 г. в Вологодском городском суде у судьи Ворочалковой И.Н. было получено постановление о разрешении  оперативно-розыскных мероприятий  № 598,  на основании которого проводились оперативно-розыскные действия  «прослушивание  телефонных переговоров»  в отношении меня.
Правда, о том, что г-н Соловьев хочет со мной встретиться, я  узнал только НА  СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ, 26  марта  2015г.
Чудо прозрения случилось во второй раз! Оперативники, используя штатный  хрустальный шар, узнали о том, что я  стану вымогать, за сутки  до того, как у меня  могли об этом  возникнуть даже мысли! 
Но -  следствие записывало все встречи и переговоры в течение двух месяцев, и в результате сложилась сюрреалистическая картина - не вымогатель преследует потерпевшего, а потерпевший      не оставляет вымогателя в покое.
В результате следствие отказалось от предъявления обвинения вымогательстве, и перешило в дело о мошенничестве.
И при этом  посредника, к которому обратился Соловьев с просьбой помочь договориться со мной, из статуса свидетеля перевели в подозреваемые, и соответственно – в подсудимые. Предлагали ему СДАТЬ меня, дать такие показания, как  НУЖНО, но он отказался. Вот и получил по приговору...

А в чем же заключается мошенничество?
Соловьев попросил  представить сведения  о нем, любимом, которые есть у меня.
Опять же – у меня секретов нет. Это моя работа - ПУБЛИКОВАТЬ информацию.
Имена информаторов я на компьютере не храню, занимаюсь исключительно законной журналистской деятельность, и потому я не глядя, за несколько минут скинул на флэш-карту  практически  всю имеющую у меня информацию  в папке  «Соловьев основное минус...»  86,9  мегабайт информации.
Это  ОЧЕНЬ много информации. Примерно - 80  книг  по 450 страниц, на каждой странице по 40 строк,  в каждой строке по 60 знаков.
Вот из этого и стали лепить мошенничество.

«На данной карте памяти со слов Шабанова П.П. должны содержаться сведения компрометирующего характера обо мне, ранее не опубликованные, которые  в дальнейшем  он собирался печатать в средствах массовой информации». 
( Допрос потерпевшего Соловьева, 03 06 2015 том 1 стр. 3)
Между тем, ни в одном из разговоров с Соловьевым, я ничего подобного не говорил.
Наоборот, на встрече с Соловьевым 05.05.2015 я особо указал, что на этой карте все материалы касающиеся его, кроме тех, что мне передала дочь Позгалева, Мария Зайцева, в девичестве Позгалева.
НИГДЕ И НИКОГДА я не говорил Соловьеву, что на этой карте находятся «... сведения компрометирующего характера (...)  ранее не опубликованные...»
Тут такая фишка – мы встречались с ним только два раза,  обе встречи Соловьев записывал на диктофон,  в деле имеется распечатка  этих разговоров, и я на суде просил – Потерпевший, покажите   в тексте распечатки, когда я вам это говорил?
Ответа я не получил.

В  том числе и потому, что судья не разрешил задать этот вопрос.
Как говорится, полдела выигрывать дела в суде,  если не только прокурор работает за адвоката,  но и судья.
Так   что же с мошенничеством?

Нет  главного  - обмана потерпевшего! 
В вину мне поставили, что я коварно обманул Василия Соловьева, пообещав ему предоставить  ему компромат на него же, а компромата не дал.
Но я и не обещал ему  компромат! Он попросил, я дал все, что у меня было.
Далее -  Соловьев  имел возможность проверить, что находится на флэшкарте, и посредник предлагал ему это предлагал сделать, дескать, вот и компьютер фключен, но  г.  Соловьев к тому времени уже написал заявление в полицию, и его не интересовали такие мелочи. (Опять же этот момент записан на аудиозаписи, и есть на распечатке)
В обоих вариантах расписки,  написанной мной,  было указано, что это договор о взаимном нейтралитете, и нарушил этот договор именно Соловьев, написав в полицию  заявление о вымогательстве, которого не было. Инициатором встречи был сам Соловьев, с просьбой о нейтралитете  обратился Соловьев, с просьбой передать ему сведения о нем – тоже Соловьев. 
Я обещал только соблюдать условия взаимного договора о нейтралитете.
Еще раз повторяю – нет никаких объективных  свидетельств того,  что я обещал  что то   Соловьеву и не выполнил,  того, что я обманул его. Есть только показания  «потерпевшего», изначально  заинтересованного   в возбуждении  уголовного дела против меня, с целью дискредитации меня,  как журналиста.
Точно так же, как ранее по заявлению тестя потерпевшего, Позгалева, меня осудили за клевету, но при этом  почему то ни в материалах дела, ни на 16  страницах приговора, не  было указано, в чем именно состоит клевета, какие сведения из приведенных в моей статье не соответствуют действительности.

ЗА ЧТО ДЕНЬГИ
На встрече с Соловьевым 1 апреля я озвучил – за что.
(Распечатка  аудиозаписи  встречи   имеется в деле).
Василий Соловьев был среди тех, кто проталкивал неправосудный приговор, выступал на суде свидетелем, прессовал меня через Роскомнадзор.

То есть,  с обращением о перемирии ко мне  обратился человек, по вине которого, в том числе,  я собирал бутылки и мусор в поселке Майский.
И до того, как возникла тема денег, я  озвучил свое требование - отменить решение суда, что при желании сделать было  так же просто, как возбудить уголовное дело против меня. В ответ я получил  уверение, что это невозможно, что это Вячеслав  Позгалев все затеял, а Василий Соловьев не имеет никаких рычагов влияния  на этот процесс, и вообще, хотел бы оказаться в стороне от этих разборок.
Вот тогда и возник денежный эквивалент,  ибо:

Время и деньги большей частью взаимозаменяемы.
© Черчилль, Уинстон

Я оценил  каждый час своей работы   по приговору суда  в 3 тысячи рублей, 200 часов, или два месяца -  600  тысяч.
И  здесь цена  не только  работы на свежем воздухе.
Больше  года длилась  эпопея со странным следствием и слепоглухим судом.
На тот момент, когда Соловьев обратился ко мне, мне было  уже известно, что  выступавший на суде свидетелем Кошкин, который   совершенно случайно «проигрывал»   конкурсы  фирме связанной с Соловьевым, является  не просто его бизнес-партнером, а  генеральным директором ООО  «Областная телерадиокомпания «Русский Север».  И что господин Козлов, с которым   Соловьев  публично-демонстративно  расстался, выйдя  из состава акционеров СервисГазТрансАвто, является не только директором и акционером ЭТОЙ конторы, которая предоставляла  автомобиль для перевозки депутата Государственной Думы за счет бюджета, но  и  по прежнему является  бизнес-партнером  Соловьева, как акционер ООО «РРВ-Реклама»  (г-ну Козлову на  день суда, в сентябре 2014 года принадлежали 83,3% акций), а так же  - среди  учредителей ДНТ «Серебряный бор», что в Череповце, (а  Соловьев – соучредитель и председатель правления.)
Но – я не мог позволить взять эти деньги себе лично, и было оговорено, что эти деньги пойдут на издание двух книг - История города Вологды. Белые ризы» и «Заболотье – 2»
Об этом было указано в расписке, которую у меня изъяли. ( И которую, согласно приговору, должны уничтожить!)

Относительно того, что я преследую кого то конкретно.

А покажите  ка мне, кого  из нынешних или бывших шустрых ребят, столь нежно любящих бюджетные деньги, я упустил, не  поделился информацией о них с читателями?
Тугарин, Бритвина, Рацко, Рябишины, Костыговы? 

Невзирая на должности, писал о мэрах городов и главах районов, о депутатах и губернаторах, и заместителях этих губернаторов
Писал про «жестяные» садики и стулья, купленные для Музея кружев по 17 500 рублей, про счастливую пенсионерку фрау Бритвину...
Про томографы и  рентгенаппараты, покупаемые по двойной цене.
Невзирая на должности, писал о мэрах городов и главах районов, о депутатах и губернаторах, и заместителях этих губернаторов.
Кто первый написал об авиаперелетах Кувшинникова за 165 миллионов рублей?
О прокуроре Вологодской области Хлопушине и о  редседателе областного суда Шепеле.
И что, и областного прокурора, и главного судью области я преследовал с целью...
Ребята, а у вас не  шизофрения, нет? А очень похоже...

Один весьма не бедный коммерсант,  (и в то же время - чиновник) искренне недоумевал, жалуясь  знакомому редактору -  Чего Шабанов  в меня вцепился?  Кто меня заказал?
Ну, вот такие представления у людей  - таких понятий, как Честь, Долг, Ответственность они не приемлют. 
Только  -  бабло. Только – заказали, потому журналист и выволакивает на свет божий...
Что  выволакивает?  Что на жену и детей  записаны удивительно успешные бизнесы?
Что зять  успешный бизнесьмен?
  Что конкурсы по госзакупкам выигрывают родственники? Что в стремлении быть самым богатым  на кладбище вовсе уж теряют остатки совести?
И как то не приходит в голову, что ежели бы свои бизнесы вели по Закону, и  миллионы наживали по совести, то   на кой хрен они бы мне были нужны?
И  обыватели, именующие себя журналистами, спрашивают  - Ну, чего ты вцепился в Позгалева?
Я в него вцепился?
Это – как посмотреть...
Я уделял  губернатору и его умненькому-благоразумненькому  зятю  ничуть не больше   внимания, чем следовало, и даже меньше, поскольку информации у меня было мало. 
Так, по мелочи -   Перед выборами в ГосДуму в 2011 году в газете «Череповецкая Истина»  была напечатана моя  статья «Дембельский аккорд губернатора Позгалёва» и приведён список предприятий, (несколько десятков), принадлежащих его зятю, Василию Соловьеву.  (В то время  даже  сам список из  30  с лишним  контор был для читателей потрясением.)
Вот тут то и началось
12 декабря 2011 года, ровно за час до объявления отставки губернатора загрохотали кованые ботинки,  в помещение  компании  «Интеко-Агро-Холдинг», являвшейся учредителем газеты «Череповецкая истина», вломились дюжие спецназовцы  СОБРа  в  камуфляже, «брониках» и «сферах»,  с автоматами наперевес... И грянул обыск, бессмысленный  и беспощадный  — волокли ноутбуки,  выдирали «винчестеры»,  выворачивали ящики письменных столов. Одновременные  обыски  по домашним адресам и в автомобилях – это само собой, сил и средств у реформированной полиции  НА ЭТО  хватает, возбуждение уголовного дела против издателей по бредовому обвинению – якобы, человек, у которого в кармане телефон «Вирту» ценой в 10 тысяч евро, совершил в Вологде ограбление – отобрал телефон  ценой в  3 тысячи рублей.
Правда,  видеозаписи показывают, что он в это время  находился – в Череповце!
И меня допрашивали в  вологодском УВД, в отделе по борьбе с ЭКСТРЕМИЗМОМ   - Где я взял  данные о фирмах  любимого зятя   губернатора Позгалева.
Дважды с подачи ФСБ  против меня  пытались возбудить  уголовное  дело  по обвинению  в экстремизме, с  формулировкой «...за возбуждение ненависти к социальной группе работники ФСБ».
Честные, объективные сотрудники  Следственного комитета  отклонили  эту заказуху  оба раза.
В апреле 2012 года на выезде из типографии меня арестовывали с тиражом антикоррупционной  газеты «Русский Север-Белоризец».
И это тоже было преступление  - незаконное изъятие тиража!  Но  - совершенное    полицейскими...
Прошло четыре года с тех пор, мне не смогли предъявить ни одного обвинения ни по одной строчке  в газете с 24  страницами, но незаконно изъятый тираж так и не был мне возвращен, и до читателя дошел дополнительный тираж.
За 11 лет  своей   профессиональной работы в журналистике  я опубликовал  больше  двух тысяч статей и 9 книг, привел тысячи фактов, и ни один из них не был опровергнут.
Да, был судебный приговор мирового судьи Лутошкиной по обвинению меня в клевете, но -  ни на одной из 16 страниц приговора не указано – в чем же состоит клевета. Казалось бы – чего проще! Указать, что   вот такие то сведения,  приведенные Шабановым, не соответствуют действительности.
Но -  в приговоре  по клевете не указано,  в чем состоит клевета!  По простой причине –   в моей статье ее нет!
Так    есть ли преступление в этих 6 томах  уголовного дела по вымогательству, которое столь неуклюже перешили в клевету?
Есть.  Это преступление называется  - полицейская провокация.
Федеральным законом от 24.07.2007 № 211-ФЗ в Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» были внесены изменения, в соответствии с которыми органам (должностным лицам), осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, запрещается «подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий (провокация)».
Так за что  же  меня привлекли  к суду  и вынесли приговор?
За то, что я на протяжении  ряда лет показывал  истинное лицо  как самого бывшего губернатора  Позгалева, так  и социального явления, которое я называю «Позгалевщина»
В серии статей «Тайна ксеномании» 1, 2, 3, 4, 5,  и 6  я подробно  расследовал шалости Позгалева  бюджетными деньгами  начиная, по крайней мере, с 1995  года.  И – аргументировал, приводя в качестве доказательств  документы и газетные публикации.
Так, по контракту от 4 мая 1995 года  ОАО «Евроинтер» купило  для мэрии Череповца  оборудование для парикмахерской у  австрийской фирмы «Велтимпекс»   за 225 тыс. 985 долларов, т.е. в   6 (шесть)   раз дороже реальной цены.
Подпись под контрактом – Вячеслава Позгалева».
Еще раз повторяю – таких фактов, подтвержденных документами, сотни,   все они опубликованы и ни один не был опровергнут.

Так какую же цель преследовал Позгалев, подавая заявление  о клевете, которой не было?
Какую цель преследовал его зять, Соловьев, подавая заявление  о вымогательстве,  которого тоже не было?
Что я прекращу свои расследования?
Этим то они себя и выдали.
Они боятся правды.
Давно сказано – Не в силе Бог, а в правде.

Пост Скриптум.
Это еще не конец.  Разумеется, мы пойдем до конца, как и в деле по обвинению меня в клевете.  (Это дело принято к рассмотрению Международным судом по правам человека в Страсбурге).
В приговоре указано, что вещественные  доказательства, в том числе ауди и видео записи, а так же мою расписку  – следует уничтожить.
Вы понимаете, следы КАКОГО  преступления стремятся уничтожить?  Полицейской провокации...
Но  -  у меня уже хранятся в надежном  месте  эти ауди и видеозаписи, и фотокопия расписки.
Откуда я  взял   цифровые   видео и ауди  записи   встреч и телефонных переговоров?  Позвольте не разглашать мой профессиональный секрет – как я добываю информацию.